Мнение коллег

В очередном номере АГ опубликована статья управляющего партнера Адвокатского бюро "БИБИК" Бибика Олега Ивановича

В адвокатуру пришли люди, которые верхом адвокатского мастерства считали способность склонить доверителя к сотрудничеству со следствием на рассмотрение его дела в особом порядке. Было бы наивно ожидать от них положительного отношения к суду присяжных. Свой страх перед присяжными они объясняли, конечно же, не собственным низким профессиональным уровнем, а особенностями судопроизводства, которые, по их мнению, не позволяли в полной мере реализовать процессуальные возможности защиты. Одна из таких «фобий», как совершенно правильно отмечает Николай Ведищев, связана с якобы заложенной в законе сложностью или даже невозможностью обжалования обвинительного приговора, постановленного на основе вердикта коллегии присяжных заседателей. Но достаточно обратиться к статистическим данным, чтобы понять – сложившаяся на сегодняшний день практика апелляционного и кассационного обжалования не дает никаких бонусов в отношении пересмотра судебных решений, вынесенных в традиционном порядке. За последние пять лет в судах апелляционной и кассационной инстанций отменялась лишь ничтожно малая часть приговоров – не более половины процента. Еще около двух процентов изменялись со смягчением наказания. В дореволюционной России Устав уголовного судопроизводства признавал приговоры окружных судов, постановленные с участием присяжных заседателей, окончательными и не допускал их апелляционного обжалования. Установленные Уставом ограничения кассационного обжалования исключали оценку правильности решений присяжных, так как присяжные обсуждали лишь фактическую сторону дела и не вправе были касаться юридической оценки фактов. Кассационными поводами являлись любые нарушения материального права и существенные нарушения процесса, безусловно влекущие пересмотр судебных решений. Иные нарушения процессуального права являлись основанием для отмены или изменения судебного решения только при признании их существенными кассационным судом. Во многом это было воспринято и действующим уголовно-процессуальным законом. Особенностями правовой природы суда с участием присяжных заседателей и механизма принятия им процессуальных решений были обусловлены особые правила установления оснований, пределов и порядка пересмотра судебных решений, основанных на вердикте. Действующая с 1 января 2013 г. ст. 389.27 УПК РФ предусматривает так называемую неполную апелляцию, допускающую возможность обжалования в апелляционном порядке судебных решений, вынесенных с участием коллегии присяжных заседателей, лишь с точки зрения правильности применения норм права, но исключая установление фактических обстоятельств уголовного дела. Традиционные апелляционные доводы защиты о недоказанности обвинения, противоречивости доказательств и несоответствии изложенных в приговоре выводов установленным судом фактическим обстоятельствам дела не принимаются во внимание. Однако сужение возможностей обжалования обвинительного приговора компенсируется наличием дополнительных процессуальных гарантий, предоставляемых всем обвиняемым в ходе судебного разбирательства. На адвоката ложится особая ответственность. В суде присяжных он должен рассматривать ход процесса, действия обвинения и председательствующего именно сквозь призму положений процессуального закона и судебной практики, выделяя для себя то, что в дальнейшем можно было бы использовать для обжалования основанного на вердикте коллегии присяжных приговора. Это касается законности состава коллегии, порядка исследования доказательств и обстоятельств, которые могли бы повлиять на вердикт, на формулирование председательствующим вопросов, подлежащих разрешению присяжными, напутственного слова, соблюдения порядка совещания коллегии, ясности и непротиворечивости вердикта и т.д. Если говорить кратко, то адвокат в суде присяжных должен быть предельно внимателен и сосредоточен, тщательно фиксируя чужие ошибки и не допуская собственных. Как раз этого и боятся наши коллеги из числа противников суда присяжных. При рассмотрении с участием присяжных одного уголовного дела я обратил внимание, что свидетели обвинения – оперативные сотрудники полиции начинают свои показания, как по шаблону, с упоминания о якобы поступавшей к ним некоей оперативной информации, негативно характеризующей подсудимого. Разумеется, все это не имело никакого отношения к предъявленному обвинению. Такие показания можно часто услышать в обычном суде, но они совершенно неуместны в суде присяжных. Реакции со стороны председательствующего не последовало. Более того, перед присяжными в опросном листе был поставлен вопрос о провокации преступления, не имеющий отношения к фактической стороне дела. Обжалуя обвинительный приговор в Верховном Суде РФ, в числе прочего я сослался и на этот пример доведения до присяжных сведений, способных вызвать у них предубеждение по отношению к подсудимому. Судебная коллегия удовлетворила мою жалобу, указав в определении следующее. «Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, возражений на них, судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене по следующим основаниям. В соответствии с ч. 8 ст. 335 УПК РФ с участием присяжных заседателей не исследуются факты прежней судимости, характеристики и другие данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого. Из протокола судебного заседания следует, что в ходе судебного разбирательства в присутствии присяжных заседателей обсуждались вопросы о том, что работники органов внутренних дел располагали информацией о получении Д. ранее взяток за предоставление земельных участков, хотя за эти действия Д. к уголовной ответственности не привлекался. В силу ст. 338 УПК РФ судья формирует в письменном виде вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями с учетом результатов судебного следствия и прений сторон, при этом постановка вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, формируется председательствующим с учетом полномочий присяжных заседателей, предусмотренных ст. 334 УПК РФ. Эти требования закона председательствующим также не выполнены. Из протокола судебного заседания следует, что в ходе судебного заседания в присутствии присяжных заседателей не только обсуждались вопросы о получении Д. ранее взяток, за которые обвинение Д. не предъявлялось, но и поставлен конкретный вопрос в вопросном листе. То же касается и обсуждения юридического понятия провокации взятки, что не входит в компетенцию присяжных заседателей и должно рассматриваться в их отсутствие при решении вопроса о допустимости доказательств, в частности материалов оперативной проверки. Кроме того, в соответствии с ч. 2 ст. 345 УПК РФ старшина присяжных заседателей передает председательствующему вопросный лист с внесенными в него ответами. Найдя вердикт неясным или противоречивым, председательствующий указывает на его неясность или противоречивость коллегии присяжных заседателей и предлагает им возвратиться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист. Эти требования закона, о чем обоснованно указывается в жалобе адвоката, судом в полной мере не выполнены. Так, в ответе на 2 вопрос вердикта присяжных заседателей (абз. 5) присяжные заседатели признали недоказанным, что “...Д. в своем кабинете сообщил С. и Н., что за скорейшее оформление документов и за его личное покровительство в решении вопроса с землей им следует передать ему деньги. В ходе обсуждения Д. согласился на сумму процента от сметной стоимости каждого объекта...”. Одновременно с этим присяжные заседатели дали противоположный ответ в абзаце 7 того же вопроса, признали доказанным, что 1 июня 2007 года Д. при встрече с С. и Н. подтвердил необходимость передачи в качестве вознаграждения денег в размере процента от стоимости объекта… Данные обстоятельства в части требования вознаграждения не только противоречат их же ответу в абзаце 5, но и в части суммы взятки – ответу на первый вопрос вердикта, где присяжные заседатели признали недоказанным требование денег … Председательствующий для устранения этих противоречий не указал коллегии присяжных заседателей на противоречивость вердикта и не предложил возвратиться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист. Указанные нарушения закона являются существенными, влекущими отмену обвинительного приговора, поскольку могли повлиять на выводы присяжных заседателей. При новом судебном разбирательстве суду необходимо принять меры к выполнению закона, регламентирующего рассмотрение уголовных дел с участием присяжных заседателей». При повторном рассмотрении дела новая коллегия вынесла оправдательный вердикт.