Александр Велединский: «Я делаю арт-кино как блокбастер»

Создатель культового сериала «Бригада», режиссер популярного фильма «Географ глобус пропил», автор картин «Живой», «Русское», лауреат множества премий Александр Велединский   не так давно привез в киноклуб «Зеркало» свой новый фильм «В Кейптаунском порту». Ивановцам посчастливилось попасть на предпремьерный показ этой очень необычной и, безусловно, сильнейшей картины. А после просмотра обсудить ее с создателем. Александр Велединский говорит, что это первая его полностью самостоятельная работа, не экранизация, в отличие от прошлых фильмов. На днях Александр Велединский еще раз приехал в Иваново - уже в качестве члена жюри кинофестиваля "Пилот". Предлагаем вашему вниманию эксклюзивное интервью с режиссером.

- Александр, не могу не начать с «Бригады». Кто-то считает, что этот сериал - о настоящей дружбе, кто-то видит в нем трагическую историю поколения, кому-то кажется, что картина воспевает сомнительные идеалы. Какой смысл вкладывали вы?

  - Мы, конечно, не думали о потерянном поколении. Скорее делали исторический фильм о нашей стране 90-х годов. О той мясорубке, в которую попали все - и бандиты в том числе. Так работало время, и герои фильма – его заложники.

Идея пришла в голову Алексею Сидорову. Он сказал: «Я хочу снять самую бандитскую сагу про нашу русскую жизнь». И его мечта осуществилась. Мы втроем – Игорь Порублёв, я и Алексей Сидоров - сидели в общежитии ВГИКа, где когда-то учились вместе. Была нищета, и мы голодали, работая над сценарием бесплатно. Когда закончили, получили за него копейки.

- В итоге получилось по духу очень похоже на «Однажды в Америке».

- Это хорошее сравнение, оно мне нравится. Конечно, мы учитывали и «Однажды в Америке», и «Крестного отца», и всю классику - гангстерскую и не гангстерскую. Даже, не поверите, Бергмана, в картине есть конкретная цитата, кадр из фильма «Седьмая печать», который идет по телевизору. Алексей неспроста его поставил.

Недавно, листая каналы, я наткнулся на последнюю серию «Бригады». Посмотрел ее от начала и до конца. В этой серии и был эпизод из Бергмана. Ностальгию не люблю, но поностальгировал. Недавно у меня снимался Сережа Безруков – солидный, серьезный мужчина, а тогда он был юный совсем, но сыграл абсолютно достоверно и убедительно.

- Вы свои фильмы часто пересматриваете?  

- Вообще терпеть не могу их смотреть. Бывает - в компании, когда попросят, но в зале не смотрю никогда: я половину не слышу и не вижу. В кинозалах очень многое зависит от проекции. И зачем мне расстраиваться? Во время показа иду пить кофе или ирландский кофе, или виски без ирландского кофе. Но во время показа в зале сидит «засланный казачок», с которым я переписываюсь. На показе «Географа» на «Кинотавре» я вообще уехал в  гостиницу и мы обменивались SMS-ками с Хабенским. Но после фильма ты все равно должен выйти к публике, ответить на вопросы или получить от нее по первое число.

- Есть у вас волнение в такие моменты?

- Конечно, есть.

- Больше переживаете, как встретит публика или критики?

- Это абсолютно неважно. Критики - такие же зрители. Просто больше смотрели того же Бергмана, вот и все. Но, с другой стороны, конечно, приятно, когда такие люди, как Дмитрий Быков или Михаил Трофименков, звонят, говорят хорошие слова, как было в случае с последней картиной – «В Кейптаунском порту». Но сам я понимаю, что этот фильм не для всех, не все останутся довольны и даже не все, кому он понравится, сразу поймут его структуру. Она достаточно витиевата.

- Кто ваш зритель, как вы его себе определяете?

- Целевая аудитория есть у тех, кто занимается коммерческим кино. Для меня задача определения целевой аудитории не стоит. Сегодня в кино ходит в основном молодежь, но на «Географа» шли тридцати- и сорокалетние. Возможно, многие из них после этого открыли дверь в кинотеатры. Поэтому я работаю для широкой аудитории. Неважно, какого возраста человек, важно, как он воспринимает кино и что из него выносит.

- То есть самовыражаетесь, и вам, грубо говоря, не особо…

- Нет, особо. Конечно, о зрителе я думаю, когда делаю фильм. Работаю над сценарием, чтобы не быть пошлым, слишком заумным, чтобы не вставать в позу: смотрите, какой я художник, как я умею – так что меня поймут только критики и элита.  Я думаю обо всех, чтобы быть внятным, но при этом не допускаю компромисса с главной идеей. И если в последней картине у меня сложная структура, я понимал это. Но здесь я уже бессилен. Если зритель не понимает, то я извиняюсь перед ним. Значит, это не его кино.

- Понятно. Компромисса со зрителем не допускаете, а как в отношении продюсера и финансирования?

- Мне в этом смысле везет. Если возникали сложности с продюсерами, удавалось их решать. Из «Географа» хотели 15 минут вырезать. Но мне удалось эти сцены вернуть. Более того, заодно я вернул сцену, которую сдуру вырезал сам.

- Многие ваши фильмы на тему преодоления. Вам как режиссеру многое приходится преодолевать?

- Каждый фильм приходится преодолевать себя, а как же? Я не могу снимать арт-кино так, как оно делается обычно - в отсутствии денег ставится на общий план и снимается фильм. Зачастую так создается стиль, и бывает очень круто, но мне так снимать скучно. Я начинаю что-то изобретать и делаю арт-кино как блокбастер. Поэтому меня и считают самым зрительским артхаусником или самым артовым блокбастерщиком. Я уже достаточно давно нашел подходящий для своих фильмов термин – арт-мейнстрим. Вот то, чем я занимаюсь. Такое кино снимали Данелия, Рязанов, тот же Серджио Леоне. И Вуди Аллен в некоторых фильмах.

- Как удается решать финансовые проблемы?

- Здесь все пути хороши, главное - не силой вынимать деньги из чужого кармана и не раскапывать могилы, чтобы выдернуть зубы у покойников. У меня была и государственная поддержка. Тоже не сразу, и все это происходит очень долго. На фильм «В Кейптаунском порту» деньги нашлись с большим трудом. После того, как на средства частного инвестора Владимира Полякова (студия «Реновацио») отсняли треть картины, оставалось самое сложное – снять сцены в Кейптауне. На это денег не было. Тогда мы смонтировали ролик и показали его в Фонде кино. После этого им некуда было деваться, и они помогли нам, хотя могли бы это сделать и пораньше (смеётся).

- Вы можете что-то посоветовать молодым режиссерам, у которых с финансированием совсем туго?

- Скажу словами Валерия Михайловича Приёмыхова, у которого я учился – талантам надо помогать, а бездарность прорвется. Но жизнь показывает – те, кто чего-то стоят, все снимают.

- То есть, вы считаете, если талант есть, то обязательно помогут?

- Нужно пожить в нищете, нужно что-то написать. Валерий Тодоровский как-то сказал: дебютант должен выбивать дверь ногами, удивлять. Первая короткометражная картина, которую я снял, сразу попала на Каннский кинофестиваль. Тогда меня все стали спрашивать: «Где ты раньше был?» Я отвечал, что стоял с той стороны двери и ломился в нее, но меня никто не слышал. Поэтому нужно настойчивее ломиться.

- Когда бывали простои, чем вы занимались? Ведь нужно кормить семью.

- Жены работали.  Когда у меня была возможность, помогал, когда нет, оставляли до лучших времен. После рождения старшей дочери снял «Географа», а когда появилась вторая дочка, запустился с «Кейптауном», который сейчас выходит. Каждый ребенок рождается со своим хлебом. И сейчас я останавливаться уже не могу. Кроме собственных идей у меня есть несколько серьёзных предложений, и что из этого первым выстрелит, я не знаю. Можно сколько угодно говорить, что мне легче найти финансирование. Не легче. То, что я хочу снимать, может кого-то и испугать.

- Например?

- Ну зачем я буду заранее пугать? У меня есть идеи экранизаций, но они дорогие, реально стоят больших денег, которые отбить будет очень сложно. Продюсер тоже входит в риски, и я это понимаю. Намекну о своей идее, но пусть останется загадкой. Это русский Бэтмен.

- Александр, может ли продюсер дать деньги на картину, не рассчитывая их «отбить»?

- Да, но тогда он рассчитывает на что-то другое, например, на славу. К сожалению, кино завязано на деньги. Это не чистое искусство, как живопись или писательство, когда можно даже компьютер не покупать и царапать карандашом, а потом удивить весь мир.

- Как вы оцениваете состояние российского кино?

- Среднее. Хотя появилась хорошая тенденция создания российских платформ для производства сериалов. Например, ТНТ-PREMIER, «Яндекс кино». Вот, молодежь, пожалуйста, сделайте хороший сценарий, идите туда. Начните с сериалов, не гнушайтесь. Я сам сейчас заканчиваю монтаж сериала «Обитель» по роману Захара Прилепина. Он о жизни на Соловках в 1927 году. Должен выйти в 2020 году на канале «Россия».

- Для вас интересны сериалы или это только ради заработка?

- И то, и другое, кино я ведь тоже не бесплатно снимаю. Не скажу, что стал миллионером и живу роскошно, но семью обеспечиваю. Хотя нельзя снимать, например, про Соловки только ради денег. Без крови своей здесь точно не обойдешься.

- Вы следите за творчеством своих коллег? Находите что-то, чему можете позавидовать?

- Конечно. Порой завидую белой завистью и радуюсь, но бывает и наоборот. Когда после премьеры пошлого и скучного фильма не знаешь, что сказать человеку. Вплоть до того, что отношения иногда распадаются. Лицемерить нехорошо, но после того, как один на один напьешься за столом, в лицо сказать все можно. И со мной так делали, и я так делал. Тогда еще есть шанс сохранить нормальные отношения. Публично коллег осуждать нельзя.

- В чем главная проблема отечественного кино, что ему мешает развиваться?

- Мы снимаем о переживаниях, а в Голливуде - о выживании. Американцы могут и про переживания снимать, и лучшие их фильмы совмещают переживание и выживание. Нужно стремиться наши исконно русские переживания совместить с выживанием.

- Вы работали с разной литературой, очень разными авторами…

- Знаю. Я — по чьему-то меткому выражению – «главный экранизатор» страны, работал с Прилепиным, Лимоновым, Пьецухом, Алексеем Ивановым. С разными авторами работа складывается по-разному. С Лимоновым вообще было «просто», он сидел в тюрьме и ничего возражать не стал. Пьецуху с первого просмотра наша работа не понравилась, а после второго он изменил мнение. Алексей Иванов — большой поклонник кино-Географа. Захару Прилепину я заказал рассказ о жизни на Соловках, а он написал роман. Его я потом переделал в сценарий.

- При работе над сценарием не было трений с автором романа?

- А он его не читал, зачем автору давать читать сценарий?

- Вас волнует то, что происходит в стране? Считаете ли вы, что художник должен быть вовлечен в политику или ему следует заниматься только творчеством?

- Думаю, что честное талантливое кино всегда носит социальный характер и в нем всегда присутствует критика. Рустам Хамдамов сказал однажды: все фильмы за или против чего-то конкретного, политически ангажированного, являются антихудожественными.

- А как же, к примеру, картины Лени Рифеншталь?

- Почему «Триумф воли» не запрещают и показывают до сих пор? Она прошла по грани и сумела отразить время, не сбиваясь на чистую пропаганду, хотя некоторые и считают фильм таковым. Она это сделала с необходимой мерой отстранённости и  осталась в истории большим художником. Не случайно ее изучают во всех киношколах.

- Как для себя вы видите свое участие в общественной жизни?

- Я иногда хожу на митинги, а главное – снимаю кино. В этом мое сочувствие.

- Каким вы видите будущее нашей страны?

- Я оптимист и считаю, что у нашей страны светлое будущее, как и у всего человечества в целом. Просто больше некуда деваться — да, мы все умрём, и Солнце потухнет когда-то, но жизнь-то продолжится.

- Вы своим детям даете установки, которые для вас важны?

- Скорее как Служкин из «Географа» – научить ничему нельзя, можно только собственным примером. Старший сын работает со мной на съемочной площадке. Младший – журналист. Первое в своей жизни интервью он делал со мной по заданию Захара Прилепина, который руководил нижегородским отделением «Новой газеты». Сегодня он фрилансер, айтишник, филолог, начинающий писатель… ему еще много чего предстоит в жизни. Он еще в поиске себя. Старший же имеет юридическое образование, но абсолютно понятно, что он по  своему призванию кинематографист. Вот младший поработал на «Обители» хлопушкой и спросил: «Неужели это вам все нравится?» Больше И пока в кино он не хочет работать. А старший тоже начинал с хлопушки, потом стал помогать мне расписывать сцены, помогал в подборе актеров, много работает как режиссер второй группы и режиссер монтажа, и даже снялся «В Кейптаунском порту» как артист.

- Вы в основном работаете с известными актерами…

- Почему? Не всегда. Многие первый раз снимались у меня. Кого-то я открыл.

- С кем легче работать?

- С личностями. Не только с артистами, но и с художниками, операторами, реквизиторами, гримерами. Они дают тебе то, что можно взять не только для фильма, но и для жизни.

- Много встречается таких личностей?

- Мне везет.

Елена Аверьянова – текст

Андрей Сафонов – фото